Чайковский - Мекк
Вена,
27 ноября/9 декабря 1877 г.
Брат и Котек отправились в большой филармонический концерт, в котором идет,
между прочим, великолепная, столь любимая мною Третья симфония Шумана. Я предпочел однако же остаться дома. Боюсь, что
пришлось бы встретиться с некоторыми из
знакомых здешних музыкантов, а стоит только одному из них увидеть меня, чтоб завтра
мне пришлось побывать, по крайней мере, у
десяти здешних музыкальных тузов, знакомиться с ними, благодарить за внимание (в
прошлом году они без всякой просьбы с моей
стороны включили в свою программу мою
увертюру "Ромео и Юлия", которая однако же
была единодушно ошикана) и т. д. Я бы очень
помог распространению своих сочинений за
границей, если б делал визиты тузам и говорил им комплименты. Но, боже мой, до чего я
это ненавижу! Если б знали, с каким оскорбительно покровительственным тоном они относятся к русскому музыканту! Так и читаешь
в их глазах: "Хоть ты и русский, но я так добр и
снисходителен, что удостаиваю тебя своим
вниманием". Господь с ними! В прошлом году
мне пришлось быть, поневоле, у Листа. Он
был учтив до тошноты, но с уст его не сходила
улыбка, которая с величайшей ясностью говорила мне вышеподчеркнутую фразу. В настоящую минуту само собою разумеется, что
меньше, чем когда-либо, я расположен ездить к этим господам на поклоны!